Глава 3.

«На кой хрен я сейчас стою на холоде, а не убираюсь в их теплом доме?!» - Акеми переминалась с одной ноги на другую, одновременно пытаясь согреть озябшие посиневшие пальцы. Действительно, когда она устраивалась на работу, Кимай-сан ни слова не говорила о подобных заданиях. Что, для того чтобы встретить посыльного с какой-то коробкой не нашлось другой служанки?!
«Ну ладно, ладно», - девушка вздохнула и попыталась не кривить душой, «Ладно, я сама вызвалась дождаться посыльного и принести эту коробку, но кто же знал, что сегодня вечером в Суне выдастся такая холодрыга! Все это так нечестно!»
За ее 3 минуты пребывания на воздухе, брюнетке все осточертело – жуткая погода, что повторяется в деревне каждый вечер, опускающаяся на деревню тьма и тяжелая глиняная лампа в ее руках, от которой почти не было толку. Огонек все угасал и угасал, а брюнетка усиленно щурилась, надеясь завидеть издалека паренька. Зубы стучали, как на автомате, губы посинели, и Акеми прикладывала к ним такую же ледяную ладошку.
Свет в лампе потух, а деревню уже полностью объяла своим покрывалом ночь. Оставалось надеяться на то, что здесь не бродят всякие сомнительные типы.
- О, спасибо тебе, Ками-сама! – сложив руки, как при произношении молитвы, девушка подняла взор на темное небо, шепча благодарные слова. Дело в том, что она дождалась посыльного. Она увидела что-то странное на горизонте, а именно темную фигуру, изо всех сил размахивающую руками, в одной из которых было что-то большое и прямоугольное. Через несколько минут Акеми уже заходила в дом Казекаге. Как ни странно, ей все еще было холодно, кожа покрылась мурашками, а черная юбка униформы служанки, с длиной чуть выше колена, никак не спасала от холода.
- Ах да, спасибо вам, Акеми-сан, - Кимай-сан благодарно улыбнулась и, взяв коробку, хотела уже скрыться в одном из кабинетов, как вспомнила: - Да, кстати, кое-что еще. Сейчас я позову Харуко, одну из наших служанок, она покажет тебе, где находится комната Канкуро-сан, и проводит туда. Ты должна будешь убраться там завтра. Харуко!
«Как она умудрилась так быстро прийти?» - недоуменно подумала Акеми, разглядывая появившуюся на зов служанку. Рыжеволосая девушка стояла, прислонившись к стене боком, и оценивающе рассматривала брюнетку своими пронзительными голубыми глазами. Ее нос был неестественно высоко вздернут, всем своим видом показывая свое презрение ко всему. Девушка намотала прядь волос на палец и повела рукой по юбке униформы, разглаживая складки. Только после всего этого она, скрестив руки на груди, раздраженно спросила:
- Звали?
- Да. Отведи Акеми в комнату Канкуро-сан и все ей объясни, - это Кимай-сан говорила, уже закрывая за собой дверь кабинета.
Харуко сжала губы и опять приступила к наглому созерцанию Акеми. Последняя под ее взглядом попыталась сжаться в комочек, да не получилось… Рыжая, видимо, сочла внешность девушки непривлекательной или, наоборот, слишком красивой (больше подходило последнее), поэтому она недовольно хмыкнула и отвернулась:
- Идем.
Сначала Акеми шла позади нее, а потом Харуко сбавила шаг и теперь шла рядом с ней. «Либо я такая неженка, либо здесь действительно ужасно холодно!» - Акеми поежилась, но не решилась поинтересоваться этим у девушки. А когда все же собиралась, то встречалась со злобным взглядом другой, от которого вся ее решимость катилась к чертовой матери. «Точно, наверняка мне просто так кажется!» - но эта мысль была забыта, когда брюнетка увидела, что Харуко приобняла себя руками и съежилась. Этого было достаточно, чтобы набраться смелости и спросить:
- Здесь вообще есть отопление?
Рыжая девушка яростно скрипнула зубами. Но не из-за вопроса, а грубоватого оттенка, что он получил.
- Суна переживает некоторый кризис, поэтому в целях экономии после шести часов вечера его отключают. Идея Казекаге-сама.
«Конечно, очень умно!» - саркастично подумала про себя Акеми. «Жаркими днями даже в помещениях духота, а мерзлыми ночами ужасный холод!» Брюнетка уже начала представлять, как будет ходить по улицам деревни с возгласом: «Подпишите петицию об отставке Казекаге!», как все ее мысли были прерваны журчащим голосом Харуко:
- Ты наверняка уже знаешь про Канкуро и его увлечения.
«Так-так…. Уже кое-что проясняется»
- Да, знаю. И что?
Харуко резко остановилась. А затем, немного повернув голову к собеседнице, произнесла:
- Не вздумай заводить с ним шашки. Он – мой.
Многие люди после такого заявления со скрытой угрозой хотели бы навсегда слиться воедино со стенкой, но Акеми, это наоборот, даже взбодрило.
«В конце концов, она такая же девушка, как и я. Видно, она почувствовала во мне соперницу, вот и испепеляет взглядом. Эх, пусть успокоится!»
- Вообще-то, у меня и в мыслях такого не было. Я не кручу романы со своим хозяином.
- Не отмахивайся, так многие говорят. И все это заканчивается местом в постели Канкуро.
- Да ну? – Акеми усмехнулась. – Значит, Канкуро-сама такой ветреный?
- До того, как он познакомился со мной - да. Но не вздумай соблазнять его, если дорога жизнь, - прошипела Харуко.
- Можно подумать, я собиралась, - брюнетка устало тряхнула головой. – А ты уверена, что он не изменяет тебе? Ты только что сказала, что многие побывали у Канкуро-сама в постели.
- Нет, он не изменяет. Знала бы ты, как сильно он меня любит! – Рыжая самодовольно поправила волосы.
- А Темари-сама? – вдруг, вспомнив о разговоре с Кимай, спросила Акеми. – Кимай-сан говорила, что…
- Настоящей любви ничто не помешает! – оборвала ее служанка, гордо подняв голову.
«Да-да, и о всяких иллюзиях настоящей любви она тоже говорила!» - про себя рассмеялась брюнетка. На лице появилась же только улыбка:
- Ну да…
- Пришли! – грубо взяв собеседницу за локоть, Харуко впихнула девушку в одну из комнат.
В помещении было темно и холодно, так что не сразу догадаешься, что это чья-то комната. И только смутные очертания широкой кровати и остальной мебели доказывали это.
- Канкуро! – раздался около уха Акеми приторно сладкий голосок, принадлежавший Харуко.
Тишина.
- Ты уверена, что Канкуро-сама сейчас не на задании? – поинтересовалась брюнетка. Не успела рыжая и рта открыть, чтобы ответить, как раздалось:
- Девочки, вы ко мне? – мгновение, и около девушек оказался симпатичный крепкий шатен с нагловатой ухмылкой. Его черные глаза с неподдельным интересом разглядывали Акеми, как новую игрушку. На нем была свободная белая футболка и черные штаны.
- Милый, не совсем так… - Харуко медленно провела пальцем по его груди сверху вниз. – Это новенькая, завтра приступит к своей работе, вот я ей и показываю дом…
Ее указательный палец остановился на ремне штанов. Брюнетка залилась румянцем: «О боже, они займутся этим прямо здесь!»
Шатен мягко перехватил ее ладонь и оттолкнул от себя, не сводя глаз с брюнетки.
- Новенькая? Не бойся, ты быстро привыкнешь…
- Учти, Канкуро не любит, когда его достают! – Харуко злобно сверкнула глазами, понимая, что эта девчонка завладела вниманием ее «парня».
- Ну зачем же ты так, Харуко? – ласково пролепетал шиноби, ближе подходя к Акеми. – Зачем же ты пугаешь такую милую девушку?
«Ну все, я попала… Он видит во мне новую игрушку, и ему не терпится поиграть со мной. Вот только мне эта игра совсем не нравится!» - промелькнуло в голове у девушки, пока она пыталась не встречаться взглядом с братом Казекаге, все время смотря в сторону.
«Ну все, она попала!» - а эта мысль принадлежала рыжеволосой стерве (не постесняюсь этого слова).
- Ну да ладно, милый, я показала ей путь в твою комнату, мы, пожалуй, пойдем.
- Спасибо, Харуко, теперь осталось показать ей путь к моему сердцу. Хотя эта девушка уже сама его нашла…
Как ни странно, рыжая служанка не закатила скандал, как полагалось бы девушке, уличившей паря в измене. Она просто взглядом послала Канкуро безмолвный укор, хотя тот даже не заметил его. Девушка скрипнула зубами и атаковала Акеми злобным взглядом.
- Канкуро-сама, нам действительно пора идти, - быстро проговорила брюнетка, открывая дверь и уже готовая выйти.
- Подожди, - голос шатена посерьезнел. – Так как ты должна будешь завтра убраться здесь, я должен объяснить тебе некоторые пункты уборки.
- У Канкуро аллергия на некоторые ароматы, которыми пользуются при уборке другие служанки, - строго произнесла Харуко.
- Знаешь что, ты можешь идти, я сам все ей объясню, - как-то слишком грубо ответил рыжей шиноби.
- Ну ладно, - недовольно тряхнув волосами, сказала девушка и собиралась уходить, как проговорила: – Я приду к тебе сегодня.
- Не стоит. Я буду занят, - не надо было смотреть ему в глаза, чтобы понять, что в них пляшут озорные огоньки. Это прекрасно знала и Харуко, поэтому она молча вышла из комнаты.
«Значит, я тебе уже надоела, да?! Сразу ухватился за новую юбку, сволочь! Ну ничего, я тебе еще покажу…»

Когда Харуко уходила, Акеми захотелось сразу же убежать отсюда – оставаться наедине с кукольником не было никакого желания. Но она удержалась и теперь стояла посередине комнаты, надеясь, что этот «урок» кончится быстро.
- Как тебя зовут? – его манящий голос разрядил тишину в комнате, и было бы глупо не ответить.
- Акеми.
«Так, спокойно. Главное – отвечать скучно и односложно, может, тогда и отстанет»
- Ммм, - раздалось за ухом, побежали мурашки. – Тебе идеально подходит твое имя – «ослепительно красивая»…
Его голос перешел на шепот, будоража кожу шеи.
- Спа… сибо…
Тонкий аромат его одеколона.
Акеми приоткрыла рот, глотая ртом воздух, и неожиданно задрожала. И дело было не только в том, что Канкуро в конец заставил ее даже физически дрожать перед ним, но и в том, что в комнате было широко распахнуто окно.
- Тебе холодно? Давай согрею…
И в то же мгновенье его горячие ладони опустились на ее плечи, затем скользнули по предплечьям и мягко сжали запястья. Видно, хотел подстраховаться на тот случай, если она попробует его ударить. Хотя девушка даже не думала этого делать…
Это явно гипноз. Иначе она могла бы допустить, чтобы он безнаказанно лапал ее? Чтобы залез под ее кофту, раскаленными пальцами касаясь живота и груди? Чтобы в одно мгновенье одеяние с тихим шуршанием упало на пол? Чтобы мягкими губами скользнул по шее и вниз, зубами расстегивая застежки лифчика?
Чтобы она, наконец, даже не сопротивляясь, упала на его кровать?
Поцелуи. Долгие и короткие, страстные и нежные, мягкие и грубые. Все они были разными, но все одинаково заставляли терять рассудок и отвечать на них, с головой окунаясь в пучину желания.
Акеми крепко сжала затылок шиноби, сильнее прижимаясь к нему. А когда она почувствовала, как Канкуро своими раскаленными пальцами поглаживает ее холодную грудь и живот, делая поцелуи более требовательными, она уже наплевала на все. Такой контраст…
Внезапно поцелуй прервался, да и объятия тоже. Когда брюнетка открыла глаза, которые закрыла в порыве страсти, она увидела, что Канкуро просто-напросто снимает с себя футболку. Когда та отлетела в противоположный угол, ее взору предстала весьма соблазнительная картина: накачанный пресс, сильные руки. Да, брат Казекаге несомненно хорош.
Когда Канкуро снова навис над ней, в голове у Акеми что-то щелкнуло: «Стоп».
Она быстро оглядела себя и его тоже: если на ней оставалась лишь юбка, в то время как грудь была бесстыдно выставлена напоказ, на шиноби отсутствовала футболка. Вроде бы, они равны, но вспомните, что он – парень, а она – девушка, и вы поймете, в каком положении они сейчас. Вот и Акеми не дура, поэтому…
- Прекратите! – проговорила девушка охрипшим голосом и попыталась столкнуть с себя кукольника. Бесполезно.
- О чем это ты? – он нагло усмехнулся, покрывая поцелуями ее грудь.
- Вы, кажется, должны были разъяснить мне некоторые пункты, - брюнетка делала паузы после каждого слова, стискивая зубы, изо всех сдерживая себя, чтобы не застонать от таких ласк.
- Хорошо, - он согласно кивнул. – Пункт первый: я не люблю, когда мне перечат.
В этот момент его ладонь юркнула под юбку девушки и начала гладить внутреннюю поверхность бедра. Акеми хотела что-то еще сказать, но напрочь забыла обо всем, когда почувствовала, как пальцы шиноби оттянули ткань трусиков и теперь беззастенчиво дотрагиваются ее сокровенного уголка. Она уже протяжно застонала. Когда пальцы исчезли (просто ради того, чтобы раздеть ее уже всю), служанка все-таки смогла осевшим голосом прошептать:
- Ваша девушка – Харуко…
Он хмыкнул:
- Если ты имеешь в виду девушку на одну ночь, то, думаю, это так.
«Девушка на одну ночь… Дура, он также поступит и с собой! Быстрее уходи!»
Одно дело сказать, совсем другое – сделать это. Ни одна нормальная девушка была бы не в силах сопротивляться Канкуро, и не только потому, что он просто не даст этого сделать, еще потому, что этот шиноби сводил с ума. Здравомыслящая девушка не станет отказываться провести ночь с таким мужчиной.
Его руки, поглаживающие ее обнаженные (да-да, Канкуро не дремлет!) бедра, его язык, дразнящее облизывающий ее сосок, и, наконец, его вставшая плоть, слегка касающаяся ее, - это все сводило с ума. Весь мир сузился до размеров комнаты.
Брюнетка уже не могла сдерживать себя – она инстинктивно подалась навстречу прикосновениям, одновременно расстегивая ремень его штанов. Все. Ждать уже нет сил.
Он хмыкнул. Да, для него уже успела стать привычной подобная развязка.
Акеми вдохнула аромат одеколона и его волос. Мужской запах.
Лежать вот так под ним, вдыхать его аромат, чувствовать под своими ладонями его мягкую кожу, вздрагивать при прикосновении к своей коже его языка и губ, - удивительно хорошо. Но ей еще предстояло почувствовать настоящее наслаждение.
Он неожиданно развел ее ноги в сторону. Акеми испуганно попыталась сжаться, но руки, крепко держащие ее за бедра, не дали этого сделать. Она прекрасно знала, что последует за этим движением.
Боль. Невыносимая, острая, резкая. Хотелось закричать, ухватиться за что-нибудь, потому что казалось, что весь мир сейчас рухнет, погребет их под собой.
Акеми крепко вцепилась в простыню, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать или не заплакать от боли. Она каждой клеткой ощущала колющее трение его плоти в себе.
Затем боль начала потихоньку отступать, и брюнетка почувствовала, как Канкуро поцеловал ее. Мягко, нежно. Он осторожно провел языком по ее нижней губе.
Хм. Канкуро – осторожно? Что-то новенькое…
Остатки боли исчезли, уступая место сладкому чувству полета. Оно разлилось по всему телу, заставило сердце трепетать от восторга.
Толчок.
Наслаждение.
Еще толчок.
Она вот-вот взлетит…

Две тени, слитые воедино.
Она и Он.
Служанка и ее хозяин.
Есть ли у этой связи будущее?
Но обдумывать произошедшее, жалеть об этом, или, наоборот, гордиться этим, она будет завтра, не сегодня.

Казалось, секс продолжался вечность, даря наслаждение и радость. И девушка совсем не почувствовала, как постепенно проваливается в сон…
А тем временем, завтра уже наступило.

Брюнетка проснулась поздно ночью от чьих-то прикосновений. Разлепив глаза, она увидела, что Канкуро сидит на кровати и спокойно созерцает свою любовницу.
Сначала было непонимание того, что происходит. Какого черта она сейчас у него в постели? Да еще и ночью? А когда девушка скользнула взглядом по своему телу, в голове отмечая, что нет никаких признаков присутствия одежды, все стало ясно. Но, видимо, говорить друг другу заветное «я тебя люблю», как делают все люди, проснувшись рядом, никто не собирался. Брат Казекаге мерзко улыбнулся, а девушка пулей выскочила из комнаты, на ходу прихватив одежду. Когда Акеми переступала порог его комнаты, до ее слуха дошло наглое: «Можешь придти сегодня ночью».
Уже в коридоре она быстро надевала кофту и юбку, вся красная от стыда.
Неужели она была так слаба и беспомощна, что не смогла сопротивляться? Она могла бы сразу уйти, но не стала. И теперь даже нельзя сказать, что ее изнасиловали, ведь она сама поддалась. Хуже было то, что ей это понравилось, и Акеми была бы не против второго раза.
Сколько глупых служанок побывали в его постели? Скольких Канкуро уже поимел? Лежали ли они так же, как и она, вдыхая аромат его одеколона, содрогаясь от сладострастного ощущения его плоти в себе? И, в конце концов, убегали ли они так же по коридору, растерянные и смущенные? Сколько служанок было уволено?..
Акеми быстро вошла в спальню, специальную комнату, отведенную для служанок. Она была так погружена в свои размышления, что и не заметила сочувствующий взгляд Кимай-сан, выглядывающей из-за двери кабинета.